«Л И Ц А»

Юлиан Юлианович Бялозор, род. 10.01.1862, Свенцяны Виленской губернии, † 13.04.1942, Вильно, похоронен на Антокольском кладбище. Из потомственных дворян Виленской губернии герба Венява (род известен с конца XV в.). Крещён в католичестве, однако в послужных списках его указывали православным и писали "Бѣлозоръ".

Виленское реальное училище (не окончил курса), Виленское пехотное юнкерское училище по 2 разряду (1878-1881) и офицерская стрелковая школа (1896-1897). Подпрапорщик (12.08.1881), прапорщик (09.01.1882). Подпоручик 64 пехотного Казанского полка (01.09.1884), поручик (25.10.1888), штабс-капитан (11.12.1889). С 1890 г. служил в войсках Приамурского края: 6-м и 10-м Восточно-Сибирских линейных батальонах, 8-м, 9-м Восточно-Сибирских стрелковых батальонах, 5-м и 22-м Восточно-Сибирских стрелковых полках.

11.07.1891 г. встречался в Де-Кастри (Хабаровский край) с Иваном Павловичем Ювачёвым (отце Даниила Хармса), сосланным на Сахалин за революционную деятельность. Ювачёв так пишет о Бялозоре (ошибочно называя Юлианом Николаевичем) и его супруге: «[…] совсем молодые люди, петербуржцы (по происхождению, кажется, он поляк, а она немка), очень милые, гостеприимные, симпатичные. Вскоре мы очень близко сошлись. Они интересуются литературою и новым учением Толстого. Они были настолько любезны, что предложили нам троим ночевать у них, но я и механик¹ не воспользовались их вниманием². […] В пятницу 12 июля […] в 4 часа пришли к нам гг. Бялозоры, и мы поехали в гости на маяк (4 мили от города). Там после разных приключений на дороге нас радушно встретил г-н Спирготин с женою. […] Вечером вернулись в город, и я опять должен был съехать на берег – провести с Бялозорами последние минуты в Де-Кастри. Жалко было расставаться.»³ В своих воспоминаниях Ювачёв пишет о Бялозоре и его супруге⁴: «Их разговоры еще дышали последними новостями столицы, откуда они недавно прибыли. Посидев с ними до глубокой ночи, я весь отдался своим прошедшим временам, забыл, что нахожусь за далекими горами и лесами в настоящей, глухой Сибири, и мысленно перенесся в культурную Россию, где когда-то так сильно работала мысль над модными идеями, где так увлекался толпою и вместе с нею горячо стремился принять участие в борьбе со старыми формами жизни.»

Капитан (15.07.1893), подполковник (26.02.1901). 13.05.1904 в бою на Кинджоу (город, открывавший японцам дорогу на Дальний и Порт-Артур) командовал центром (12, 3, 8 и 4-ая роты) 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка. Вот что пишет об этом бою и роли подполковника Бялозора командир этого полка Н. Третьяков: «Ко мне прибыл от подполковника Белозора вестовой с донесением. Подполковник писал: «неприятель перед нами и атакует, а вам известно, что у нас до 700 шагов никем не занятых траншей. Необходима помощь.» Я сам видел, что атака японцев направляется на нашу 8-ю роту. Перед всеми остальными цепи остановились и шла усиленная перестрелка; к угрожаемому пункту я послал вторую полуроту 11-й роты. […] Неприятельские роты подошли уже к проволочной сетке перед 8-й и 4-й ротой, но не могли удержаться, в беспорядке отхлынули назад, скрылись за неровностями местности и открыли отчаянную стрельбу. […] В это время от подполковника Белозора прибежал другой посыльный; требовалась немедленная помощь, но я уже отправил к нему вторую полуроту 11-й роты и был уверен, что этого достаточно. […] Первоначальный подсчет показал убыль в 1500 человек и 75 офицеров. Штабс-капитан Шастин и подполковник Белозор, почитаемые нами убитыми, жертвуя своей жизнью для спасения отступающих, собрали 4-ю роту и людей, около них бывших, и, остановившись, открыли огонь по обходящим японским колоннам. Эта команда вся легла до одного человека, но дала возможность отступить спокойно остальным. […] При этом 4-я и 8-я роты, помня приказание, что отступления не будет, отступать отказались. Ими командовал доблестный подполковник Белозор […] С отступлением 6-ой роты из редута № 8, роты 4, 8, 3 и отчасти 12 очутились в безвыходном положении: в тылу у них были японцы, на № 5-м были японские пулеметы и с фронта массы японцев, готовых перейти в атаку, которая и не замедлила совершиться. Видя своих на высотах наших батарей и редуте № 8, неприятель перед фронтом бросился в атаку; но наши славные роты дружным залпом моментально остановили отчаянный натиск, положивши на месте тысячи неприятельских трупов. Повернувшись лицом к неприятелю, зашедшему в тыл, удалые роты пачками заставили его скрыться за высотами. Японцы на горе белыми платками и жестами предлагали ротам сдаться, но в ответ получали дружные залпы. Пользуясь нерешительными действиями японцев, зашедших в тыл, подполковник Белозор задумал вывести роты из неравного боя и отдал приказание отступать. Люди, отстреливаясь, двинулись по траншеям к тылу позиции, теперь уже сильно страдая от выстредов с гор; в некоторых местах приходилось выходить из траншей, так как они были завалены убытиями и ранеными. Все-таки ротам удалось добраться до батареи № 1; но тут подполковник Белозор и шт.-капитан Шастин увидали японские колонны, намеревавшиеся отрезать наши роты, отступавшие с центра позиции. Неприятель наступал от берега Талиенванского залива. У доблестных офицеров явилась мысль, для спасения своих воспрепятствовать этому обходу, несмотря на неприятеля, напирающего с гор, и вот они собирают людей, останавливают их, и открывают огонь залпами по обходящим; те повернули на них и в свою очередь стали обсыпать наших огнем из винтовок и пулеметов. Долго продолжался этот страшный бой, пока от наших героев не осталось ни одного человека, все до единого полегли в неравном бою, в конце концов защищаясь не только штыками, но и зубами. Подполковник Белозор, от потери крови, потерял сознание и упал. Капитан Шастин, простреленный в грудь на вылет, также упал; оба были подобраны японскими санитарами, но герои солдаты были все перебиты, и если капитан Шастин и подполковник Белозор уцелели, то только благодаря японскому офицеру, который не приказал их добивать.»⁵

В ходе боя на Кинджоу Бялозор был тяжело контужен в голову, ранен осколком снаряда в левую руку и ружейной пулей навылет в левую ногу, без сознания оставлен на поле боя, вследствие этого взят японцами в плен, где находился по декабрь 1905 г. 03.05.1907 переведен в 76 пехотный Кубанский полк. Полковник (26.02.1908, за боевые отличия). Свидетель защиты в Верховном военно-уголовном суде по делу отст. генералов Стесселя, Фока, Смирнова и Рейса (1907). С 7.06.1909 ком. 263 (с 30.08.1909 207) пехотного Новобаязетского полка (г. Темир-Хан-Шура) 52-ой дивизии 3-го Кавказского армейского корпуса. 23.06.1912 назначен командиром 10-го Сибирского стрелкового полка, 26.09.1912 вступил в командование. Генерал-майор, с назначением генералом для поручений при командующем войсками Приамурского военного округа и с зачислением по армейской пехоте (22.02.1913), 17.10.1914 назначен начальником санитарного отдела штаба IX Армии. 13.02.1915 назначен временно-командующем бригадой 3-й Гренадерской дивизии. 26.02.1915 назначен начальником 2-й стрелковой бригады (28.3.1915 переименована в дивизию). 12.06.1915 назначен командующим 2-й стрелковой дивизией. Генерал-лейтенант (06.12.1915, за боевое отличие), с утверждением в должности начальника дивизии.

Награжден орденами: Св. Георгия 4-й ст. (01.11.1915, за отличие в бою с австрийцами 20.10.1915) и 3-й ст. (07.10.1916 г.), Св. Станислава 3-й ст. (25.05.1893), 2-й степени с мечами (27.01.1901) и 1-й ст. (06.12.1913), Св. Анны 3-й ст. (28.12.1897), 2-й ст. с мечами (15.06.1901) и 1-й ст. (13.05.1915), Св. Владимира 4-й ст. (03.12.1908, за 25-летнюю беспорочную службу в офицерских чинах), 3-й ст. (25.02.1911) и 2-й ст. с мечами (13.10.1915), Двойного дракона 3-й ст. 2-го кл. (Китай), Короны 3-й ст. и Красного Орла 4-й ст. (Пруссия), Дракона (США), Золотым Оружием с надписью "за храбрость" за бой на Цинаджоуской позиции под Порт-Артуром 13.05.1904 (30.01.1906), медалями: в память царствования Александра III, военных событий в Китае 1900-1901 гг., с бантом за русско-японскую войну 1904-1905 гг., в память 300-летия Дома Романовых, за труды по отличному выполнению всеобщей мобилизации 1914 г. для ношения на груди на ленте цветов ордена Белого Орла и нагрудным знаком в память 50-летнего юбилея покорения Восточного Кавказа⁶.

В сентябре 1917 г. временно исполняющий обязанности командующего 9-ой армии, входившей в состав Румынского фронта⁷. В феврале 1918 распустил 2-ую бригаду (ок. 800 чел.), стоявшую под Кишиневом⁸. С 1920 г. жил в Вильне в собственном доме на Зверинце.

Жена Ю.Ю.Б.: Мария Глеб-Кошанская, дочь Иосифа, дворянина Могилевской губ., и Элеоноры, род. 1868, Соханы (под Могилевом), † 05.06.1950, Гожув Велькопольски (Польша).

Дети Ю.Ю.Б.:
1) Елена, род. 05.04.1892, † 1908 или 1910 (самоубийство);
2) Николай, окончил Тверское кавалерийское училище в 1914 г. Штабс-ротмистр 13 уланского полка офицер Вооруженных сил Юга России в Войсках Новороссийской области⁹, род. 25.10.1893, † 1918 (самоубийство?). Разыскивался осенью 1919 г. как пропавший без вести¹⁰.
3) Георгий, вольноопределяющийся 13 уланского полка. В Вооруженных силах Юга России в Войсках Новороссийской области. Разыскивался осенью 1919 г. как пропавший без вести¹¹. После Октябрьской революции 1917 г. в эмиграции, член Союза российских студентов¹². В 1920-х гг. окончил Высшую школу политических Наук в Вильне, референт по безопасности Виленского воеводства¹³. В 1931 г. создал в Вильне отделение Российского общевойскового союза, в 1934 г. создал его «боевую группу» в составе 8 человек и руководил ею¹⁴. Группа якобы была тесно связана с 2-ым отделом Главного штаба польской армии, использовавшего членов РОВС в качестве агентов, забрасываемых в СССР с шпионскими, диверсионными и террористическими заданиями. Например, в 1935 г. 2-ой отдел польского Главного штаба якобы «забросил в СССР члена РОВС Сергея Осиповича Гурина, который был схвачен в Ленинграде, разоблачен как террорист и расстрелян вместе с другими террористами в связи с убийством С.М. Кирова»¹⁵. После начала 2-ой мировой войны участвовал в сопротивлении в Замостье, после начала Великой Отечественной войны и занятия немцами Вильна перебрался с семьей туда к своим родителям, получил работу в городке Воропаево под Вильном¹⁶. После начала советского партизанского движения в лесах поступил в бригаду полковника Родионова, сформированную из советских военнопленных для поддержки немецких войск, но на самом деле имевшую связь с партизанами¹⁷. Через неделю после поступления Георгия Бялозора в бригаду вся бригада перешла к партизанам¹⁸. В 1943-44 партизан советской 1-ой антифашистской бригады, сражавшейся в Восточной Белоруссии¹⁹. Узник концлагеря Бухенвальд²⁰. Род. 18.02.1901, Новокиевск, крещ. 19.04.1901, † 1945 (?), Бухенвальд (?).

Отец Ю.Ю.Б.: Юлиан Николаевич Б. (род. 03.04.1827, крещ. 04.04.1827 Новотрокский р.-к. приход. костёл, ум. 24.06.1876, Вильно), 07.12.1846 писец низшего разряда в Трокском земском суде. По прошению в 1852 г. переведен в контору Трокской военно-временной больницы в той же должности. 30.05.1853-21.05.1854 в отставке без награждения чином. По прошению в 1854 г. определен письмоводителем 2-го стана Свенцянского у. 07.01.1857 архивариус Свенцянской гор. ратуши. 13.05.1859 регистратор там же.

Мать Ю.Ю.Б.: Анна Артман.

Внучка Ю.Ю.Б., Светлана Георгиевна Бялозор, профессор химии Политехнического института, проживает в Гданьске, Польша.